медведь не ведал джиу джитсу
не знал про фирменный бросок
но всё ж урвал от николая
кусок
в рутине дней обрёл я крылья
с тобою встретившись в пути
и мне теперь они мешают
ползти
пятнадцать лет как это мало
но если возраст а не срок
наш самолёт ненастоящий
а настоящий самолёт
сгорел три дня назад и можно
уже отстёгивать ремни
олег в слона засунул руку
и ловко вытащил слона
засунул снова шарит шарит
но всё закончились слоны
из объяснительной хирурга
я сделал белый самолет
и он летит в нем пассажиры
и ты мне машешь из окна
длиною в жизнь на совместимость
ты тест со мною не прошёл
и умер так и не дождавшись
конца тестирования
у нас всегда открыты двери
для тех кто нищ и разведён
а остальным не место в нашем
драматургическом кружке
владимир надевает шапку
и говорит я махаон
усталый дмитрий поправляет
не махаон а мономах
по переулкам бродит летов
земфира льётся прямо с крыш
в фонтанах плавают кай метов
и чиж
вот моя деревня
вот сортир родной
там внизу наушник
мой беспроводной
я не трус но всё же
я боюсь когда
кот оцепенело
смотрит в никуда
ранним зимним утром
выйдя в темноту
я копал машину
выкопал не ту
кот конечно ёлку
опрокинул бы
но был остановлен
тапочком судьбы
допустим это сказка на ночь
сказал отец прикрыв собой
от любопытного сынишки
плейбой
олег забыл включить пельмени
стоит уныло над плитой
и смотрит как в воде холодной
всплывают серые комки
я жалок мелок и ненужен
но вырезать меня за что
опомнитесь ведь вы же люди
обрёл язык аппендицит
даяна загорела летом
я ей призналась не тая
прости меня даян конечно
но ты похожа на говно
летит последний лист лавровый
в печальный мой ноябрьский борщ
и снег сметаны укрывает
багрянец мёртвых овощей
когда я слышу выбрось мусор
почисть картошку и палас
сползает всякая улыбка
ебла с
каждый день красиво
ставлю на столе
чашку депрессино
банку сожеле
в подарке был шампунь для жирных
не дочитала про волос
поскольку сердце сразу обор
валось
лежу задавленный камазом
июнь луна играет джаз
какой попался романтичный
камаз
под безысходностью и тленом
рыдает старенький диван
храня в пружинах волны прежних
нирван
взорвали эйфелеву башню
снесли московский мавзолей
а в легендарном сыктывкаре
нет ничего такого чтоб
оно моё воскликнул фродо
и глядя в холод синих глаз
заплакал сэм и вслед за сэмом
весь загс
идёт оксана по бульвару
не выпуская нож из рук
она не ищет приключений
но вдруг
оксана с козырей заходит
под платье лифчик не надев
мозаику грядущей жизни
по прошлой вовсе не скорбя
я собираю из осколков
себя
внутри у каждого есть космос
а значит каждый человек
для жизни в целом непригодный
холодный и пустой внутри