опять подкинули собаку
смотрю в несчастные глаза
и у обоих выступает
слеза
а где то дудочка пастушья
выводит утреннюю трель
но в городах свирель сменили
на дрель
ко мне навек мужык прибился
ну как скажите из людей
смогли таких наделать крепких
гвоздей
вы экспонат моей вселенной
где я решаю всё за вас
и самодеятельность вашу
прошу держите при себе
растут осиновые сосны
среди березовых дубов
сломав генетики основы
основ
он трехэтажным матерился
чуть не повесился с тоски
пока раскладывал по парам
носки
я земленавта полюбила
от космонавта я ушла
там звёзды с неба я хватала
а тут сокровища у ног
я стал проктологом случайно
продолжил доктор свой рассказ
решив попробовать втянулся
увяз
три мужа было у ларисы
один солдат второй моряк
и третий муж с которым вместе
она жила при первых двух
по пьяни в парке снял одежду
я ни с того и ни с сего
уже четвёртый день гадаю
с кого
пингвину ползать надоело
и воспарить хотелось над
но недостаточно однако
пернат
куда по мытому негодник
и где петелька на пальто
и что что врач ты без петельки
никто
в мужском отделе телевизор
с одним каналом приобрёл
рыбалкамотоавтосексо
футбол
стираю сам свою одежду
потом на кухню колдовать
напрасно возлагал надежду
в кровать
вот это что я извиняюсь
дык это мой ночной пейзаж
а мне сдаётся вы малевич
в гуашь
себя приходится лелеять
и раб себе и господин —
я у себя такой на свете
один
познав что все непостоянно
и совершенства нет ни в чем
олег холодные пельмени
в себе смиренно растворил
к нему на палубу вбежала
обняв ступила на мозоль
была мила но неуклюжа
ассоль
сидит олег и представляет
что скоро купит мерседес
и бережно его поставит
на полочку к другим авто
что подарить любимой тёще
уж девяноста юбилей
эх что тут думать подарю ей
харлей
у клерка кончились чернила
и в целом он не виноват
что пароход пришёл не в адлер
а в ад
я заглянула в оба дома
без приглашения сама
отведайте со мной бубона
чума
за горизонт свалилось солнце
забрызгав землю темнотой
а оказалось это в лужу
я мордой пьяною упал
особняком стоять непросто
представь стоишь к примеру ты
под крышей голуби в подъезде
коты
кто на земле тому земное
корзинки яйца куличи
а наш удел большое небо
и руки полные гвоздей
начинка сущность доминанта
всё остальное хренотень
глава седьмая о пельменях
монтень
поэт и бред неразделимы
где есть поэт там будет бред
а бред услышишь значит рядом
поэт
принарядясь для токовища
летят весною технари
невзрачных покорять технарок
и сереньких филологинь
уже забыл оттенок хаки
и тяжесть кирзовых сапог
но запах ношеных портянок
не смог
мы б оседлали камасутру
когда б на позе гусь и змей
я предварительные ласты
не склей