пришол валет крестовой масти
сквозь дым сигарный над столом
сквозь аромат духов и виски
сквозь мысли это пе ре бор
я салютую и ликую
четыре праздничных часа
устав на пятом продолжаю
без са
у входа в детский гипермаркет
снегурочка и дед мороз
тележку маленькую взяли
и воз
у нас опять проблемы хьюстон
вчера закончился распад
укомплектованных для марса
лопат
долги людские будто гвозди
насквозь проходят все слои
но я забил уже все в доску
свои
не спав по двое суток штирлиц
обычно покупал попкорн
и шёл в кино где ждал надёжный
прикорн
я наряжаюсь на работу
и ночью выхожу в наряд
уже купила подходящий
наряд
добро и свет из старой шляпы
пытается достать олег
цыгане в жывописных позах
застыли терпеливо ждут
жена пристала к закир шаху
сегодня очередь моя
ведь я три тыщи сто пятнадца
тая
послушай гена эту кепку
ты по периметру ушей
а то моих совсем не видно
ушей
готовьте милочка больного
так в предвкушении счетов
он с полчаса уже как в общем
готов
вновь расписные выплывают
гурьбою на речной простор
и атаман осуществляет
повтор
я умер так и не расслышав
что смерть про жизнь шепнула мне
но рассмотрел семь букв forever
на маечке под саваном
из пустоты раздалось вот он
затем проклятия и плач
и побледнел на смертном ложе
палач
да вы по адресу оксана
я самый опытный пророк
могу сказать где вы неправы
но прок
хочу ещё шепнула осень
момент во времени ища
где бабье лето преподносит
еща
бьют диетологи тревогу
изза обилья вредных блюд
но аккуратно вдруг случайно
убьют
организатор революций
вождь итальянских овощей
стал членом партии зелёных
борщей
вам предложить бокал мадейры
а ты сказала предложить
но только на шестом бокале
переоделась в пеньюар
завёл кота кормлю ласкаю
подумалось в уборной мне
для счастья мне вполне довольно
всё той же ласки и еды
когда история не учит
вновь появляется олег
и пиздюлями загоняет
в обитель вспомнить чё к чему
я после смерти превратился
в твой календарь что на стене
и каждый день ты отрываешь
мои бумажные глаза
давно хочу тебе признаться
но ты не слушаешь меня
из под оглобли бубенцами
звеня
зухра стирательной резинкой
стирает лифчик и трусы
и остается обнаженной
средь нарисованных парней
так хочется обидеть зою
но как пока неясно мне
кастрировать нельзя ударить
я не могу я джентельмен
ну что расселся не в театре
в квартале красных фонарей
два акта длятся на порядок
быстрей
из глеба врач извлёк пинцетом
трех насосавшихся клещей
а остальных уже посредством
клещей
всяк по себе находит дело
глеб мент фома архиерей
олег с недавних пор закройщик
дверей
теоретически возможно
писать мелодию без нот
но кроме писаря не всякий
поймёт
пять тысяч двести сорок восемь
слабея начал мордехай
родные плакать перестали
мгновенно превратившись в слух