затменье солнца наступило
на землю опустилась тьма
старушка смерть идет и ищет
всех тех кто не успел заснуть
зачем вчера насрал он в брюки
понять пытается олег
ведь был же разговор застольный
о флуктуациях монад
пингвин хохочет от щекотки
уже трещит по швам живот
стекает пот трясутся щоки
и штото щолкает в нутри
расфокусированным взглядом
оксана наблюдает как
на фоне смутных очертаний
кружится тополиный пух
в нью ёрк заплыли ихтиандры
пока с экскурсией но им
понравилось и очень скоро
переплывут на пээмжэ
однажды чорный буратино
нашёл плутониевый ключ
собрал детей привёл к воротам
и в фукусиму запустил
свет кончится но постепенно
как будто в зале гаснет свет
и всё внимание на сцену
и вот идёт конферансье
на древнем хипстерском погосте
среди неоновых могил
старушек стайка пьёт мартини
под добрый старенький дабстеп
у виктора в одной ладони
зажат потрепанный конверт
а в месте куда виктор смотрит
уже потрескался асфальт
чтоб в тайну свою не пустить никого
врачей избегаю отныне
вдруг кардиограмма напишет его
имя
я экстраверт а это значит
что я снаружи а внутри
живёт какойто злой мужчина
с лицом похожим на меня
а костику было обидно вдвойне
стоять без подарка за дверью
зря ляпнул он деду морозу мол не
верю
кудесник ты лживый безумный старик
с женою вскричали мы оба
когда в телевизоре павел возник
глоба
грехи и стихи сосчитавши к утру
под дождь молотящий чечётку
из яблок последних себе соберу
чётки
все эти звёзды о оксана
тебе дарю сказал олег
и размахнувшись ей ударил
по голове сковородой
соседям за стенкой жить в мире невмочь
бушует семейная склока
а я холостяк и читаю всю ночь
блока
с рассветом лесной не страшится народ
играть ежедневные роли
застыли камнями различных пород
тролли
две ночи кричит пощади же её
избави от бремени веса
возьми уже скальпель и делай своё
кесарь
записку твою на измятом листке
жевал аж свело мои скулы
люблю отыскал я потом в уголке
стула
к зиме хочу стать муми троллем
помягче застелить кровать
набить живот покрепче хвоей
и спать
басисты оживлённо спорят
а сколько существует нот
один кричит их пять как пальцев
другой четыре сколько струн
хотел определить спросонья
уснул я в брюках или без
попробовал рукой на ощупь
но так и не определил
я интроверт а это значит
что если я тебя люблю
то ты внутри меня ведь внешний
я не воспринимаю мир
из чрева метрополитена
скакнул пружинисто и зло
завод призывно содрогаясь
стоит раздвинув ворота
меня родили не в роддоме
но все скрывают от меня
происхожденье гибких трубок
идущих из моей спины
да мне сидеть на нем удобно
и просто радует глаза
сказала сжав баян в копытах
коза
на самом деле было девять
ночей не тысяча одна
во всём двоичных исчислений
вина
и в ближнем бою и в далёком краю
за гранью смертельного круга
я братцы не ем а насвистываю
фугу
неважно кто из них придумал
слова но был он трижды прав
не нужно много всё что нужно
IS LOVE
вы так бесстыдно покраснели
вы так бессовестно сыры
и ароматны словно козьи
сыры