я вас не принуждал вы сами
ко мне приклеились ну чо
давайте перейдём к бесаме
мучо
сижу с котом у батареи
так славно на закате дня
и кот пожалуй больше греет
меня
у вас нетисканные груди
и нецелованный пупок
как мир мужчин невыносимо
жесток
ромео милый мой ромео
давай ты первым примешь яд
а я потом целуя тело
чо я т
оксана в топе хоть не может
сварить ни борщ ни холодец
зато на флейте бесподобный
дудец
а поутру в сарае старом
родившись семеро козлят
козу и радуют собою
и злят
когда снимали это фото
светило солнце всё цвело
была моложе я на тридцать
кило
нас трое в лодке не считая
собаки кошки двух песцов
и двадцати восьми на веслах
гребцов
писали клёны на асфальте
стихи для лип своих сестёр
но ветер налетел и мигом
всё стёр
ну здравствуй сын ну здравствуй мама
всё хорошо смахни слезу
а как там внуки слава богу
внизу
эпилептический припадок
дал ольге шанс внезапно пасть
изображая экспансивность
и страсть
ты не ходи к нему на встречу
у нотердама де пари
гранитный камушек у феба
внутри
а что с конём твоим случилось
был прежде бел теперь же пег
да всё нормально это просто
джипег
бродя по улицам содома
купцы прибывшие из фив
дивятся нравам как так можно
и в и в
сожрал тушёнки на неделю
насрал в палатке друг егор
а мы ведь даже не добрались
до гор
строча мальвине стих любовный
смотри не обломай перо
об это каменное сердце
пьеро
я вдохновился станиславским
и со смертельным ножевым
ещё неделю притворялся
живым
из сотни тысячи оргазмов
ярчайший вспомнило нутро
когда вернули мой бумажник
в метро
олег для птиц кормушки строил
а вот аркаше не дано
и он кидал на вентилятор
пшено
ворона запаслась сырами
и хоть певичка просто мрак
под елью каждый божий вечер
аншлаг
мы коллективно осуждаем
что есть у бати личный культ
и право вето на компьютер
и пульт
иван в ночи покрылся шерстью
рот полон бешеной слюны
и это только половина
луны
любой неглупый понимает
мир обречён на зло и мрак
но я надеюсь что найдётся
дурак
пингвины перелётной стаей
садятся снова к нам на пруд
и ведь опять сожрут всю рыбу
насрут
а утром мы нашли под ёлкой
последнее пристанище
и больше ничего не надо
вапще
сажусь на жёсткую диету
из оскорблений и обид
хвалой и лестью я по горло
набит
балет я ненавижу люто
и даже как то раз с утра
украл у балерины пачку
петра
боб марли глядя на шерифа
играл один и тот же рифф
пока шериф не поперхнулся
вкурив
хотя бы в угол за такое
поставить стоило бы но
ты ни во что меня не ставишь
давно
— а как у вас с произношеньем?
— дя кяк-тё тяк, — сказал артём
— а чем вы это объясните?
— а ртём