когда на чорном небосводе
распухнет алая заря
поймешь что ты не зря боялся
не зря
утенок гадкий туалетный
прощай мой одинокий друг
ты улетел сегодня утром
на юг
меня обманывать не нужно
я сам обманываться рад
подай пожалуйста аптекарь
тот бад
иду сквозь тьму рука сжимает
надёжный пистолет тэтэ
а там во мраке затаился
котэ
лежит и дремлет покоренной
главой меж голых теплых сис
во сне причмокивая сладко
сексист
закройте дверь я неодетый
куда я подевал трусы
и тут за голову хватили
щипцы
олежа не кричи на маму
никто ни в чём не виноват
сходи узнай что хочет воин
комат
не продаётся вдохновенье
как ни старается поэт
кому нужны ночные бденья
и бред
сегодня нам в сапёрном деле
нужны безумные кроты
я записался добровольцем
а ты
волхвы вошли дары под ёлку
мария допивает брют
айда на улицу ребята
салют
жена в обоссаные тапки
глядит дыханье затая
под подозрением собака
и я
оксана тужьтесь и дышите
не падать в обморок илья
уже головка показалась
хуя
так за приятным разговором
пошел одиннадцатый час
мужчина водочку оставьте
у касс
вода вода два бакса кружка
верблюды смотрят на арбу
видали мы такую воду
в горбу
пятнадцать гелиоцентристов
на хатку дохлого бобра
уахаха и полбутылки
ситра
один военный был расстроен
и пулю в лоб себе пустил
а туфля в плове это штатский
грустил
тащитесь траурные клячи
актёры правьте ремесло
пока помреж не перепрячет
весло
филе на косточке с грибами
и панированный кальмар
а водки нет а скоро полночь
кошмар
подписчиков четыре сотни
в ноздрях у каждого пальто
за что боролись напоролись
на то
— Ахилл же видный полководец? —
Спросил Гомера Филоктет.
Старик, подумавши, ответил:
— Да нет.
вам наша вывеска чревата
не гонораром а судом
мы называемся не бубли
чный дом
небес на свете очень много
но одинаковых а дно
разнообразное но всё же
одно
послушай милый ты случайно
когда шептал мне о любви
запачкал белые манжеты
в крови
толпа соседских ребятишек
с гортанным криком поделом
забили ангела с подбитым
крылом
а занавес не опустился
течот с лица графини туш
оркестыр грянул вразнобой и
не туш
илья придя в сознанье к глебу
стереотип разбил строкой
а тот ему прям по шаблонам
ногой
земную жизнь наполовину
истёр в лечебный порошок
от скуки лени заворота
кишок
комбайны в поле грохотали
крестьяне шли на абордаж
дополнят трупы комбайнеров
пейзаж
этические постулаты
уже похожи на рефлекс
я думал правда позвала ты
на кекс
меня запой манил прохладой
и восприятьем бытия
а я сменил его на трезвость
ой зря