утенок гадкий туалетный
прощай мой одинокий друг
ты улетел сегодня утром
на юг
меня обманывать не нужно
я сам обманываться рад
подай пожалуйста аптекарь
тот бад
иду сквозь тьму рука сжимает
надёжный пистолет тэтэ
а там во мраке затаился
котэ
лежит и дремлет покоренной
главой меж голых теплых сис
во сне причмокивая сладко
сексист
закройте дверь я неодетый
куда я подевал трусы
и тут за голову хватили
щипцы
олежа не кричи на маму
никто ни в чём не виноват
сходи узнай что хочет воин
комат
не продаётся вдохновенье
как ни старается поэт
кому нужны ночные бденья
и бред
сегодня нам в сапёрном деле
нужны безумные кроты
я записался добровольцем
а ты
волхвы вошли дары под ёлку
мария допивает брют
айда на улицу ребята
салют
жена в обоссаные тапки
глядит дыханье затая
под подозрением собака
и я
оксана тужьтесь и дышите
не падать в обморок илья
уже головка показалась
хуя
так за приятным разговором
пошел одиннадцатый час
мужчина водочку оставьте
у касс
вода вода два бакса кружка
верблюды смотрят на арбу
видали мы такую воду
в горбу
пятнадцать гелиоцентристов
на хатку дохлого бобра
уахаха и полбутылки
ситра
один военный был расстроен
и пулю в лоб себе пустил
а туфля в плове это штатский
грустил
тащитесь траурные клячи
актёры правьте ремесло
пока помреж не перепрячет
весло
филе на косточке с грибами
и панированный кальмар
а водки нет а скоро полночь
кошмар
подписчиков четыре сотни
в ноздрях у каждого пальто
за что боролись напоролись
на то
— Ахилл же видный полководец? —
Спросил Гомера Филоктет.
Старик, подумавши, ответил:
— Да нет.
вам наша вывеска чревата
не гонораром а судом
мы называемся не бубли
чный дом
небес на свете очень много
но одинаковых а дно
разнообразное но всё же
одно
послушай милый ты случайно
когда шептал мне о любви
запачкал белые манжеты
в крови
толпа соседских ребятишек
с гортанным криком поделом
забили ангела с подбитым
крылом
а занавес не опустился
течот с лица графини туш
оркестыр грянул вразнобой и
не туш
илья придя в сознанье к глебу
стереотип разбил строкой
а тот ему прям по шаблонам
ногой
земную жизнь наполовину
истёр в лечебный порошок
от скуки лени заворота
кишок
комбайны в поле грохотали
крестьяне шли на абордаж
дополнят трупы комбайнеров
пейзаж
этические постулаты
уже похожи на рефлекс
я думал правда позвала ты
на кекс
меня запой манил прохладой
и восприятьем бытия
а я сменил его на трезвость
ой зря
сказали куры кудкудахтах
сказали утки крякрякря
как в праздник поредело наше
племя