создать семью мешает зине
любовь к солёным огурцам
внушая страх потенциальным
отцам
я не хочу достигнуть щастья
сметя полмира на пути
но психоаналитик шепчет
хоти
сама не знаю как случилось
без всяких видимых причин
что чук наш вылитый кореец
гек финн
все королевские пингвины
смеясь умрут за короля
а кардинальские позорно
скуля
я потому свою картину
в сердцах назвал девятый вал
поскольку восемь предыдущих
порвал
к счетам за свет и ипотеку
глеб оставался слеп и глух
пока не отключили зренье
и слух
приятно зимними ночами
поговорить под коньячок
однако жаль что ты не баба
сверчок
я в это время был с женою
мне жаль что с вашей ваша честь
но тоже алиби какое
ни есть
из кошки вытрясли грудинку
стакан сметаны два хряща
слегка повысив вероятность
борща
пока гонялась за посудой
глухими тропами в ночи
сбежали деньги документы
ключи
настал конец поре отстоя
народ спокоен горделив
и созерцает вожделенный
долив
паэт рифмует всё что влезет
ежа енота кенгуру
ну и бобра не пропадать же
бобру
олег нажал на кнопки секыс
бухло обжорство и покой
вот так и умер со сведённой
рукой
да как вы сме (о боже боже
неужто прямо на плите
о да о да о боже боже)
ете
особняком стоять непросто
представь стоишь к примеру ты
под крышей голуби в подъезде
коты
один бокал и сразу мастер
забыл что беден слаб и сир
ещё четыре маргариты
мессир
когда тебе не стал я шаром
меня устроило вполне
что ты не девочкою стала
на мне
у вас фигня сказал мне доктор
но не лежите размазнёй
мы все хронически страдаем
фигнёй
я был с тобою в монте карло
когда погасли фонари
а ты со мною в это время
в твери
он называл меня зайчонком
коварно суффиксом ласкал
но я то видела тамбовский
оскал
в вечернем небе над мадридом
пчела сшибает стрекозу
диспетчер утирает лапкой
слезу
душа давно уже летела
в пустую ледяную мглу
а руки всё ещё тянулись
к баблу
в набор любимому соседу
входили тухлая форель
младенец парочка влюблённых
и дрель
купил для завтрашней рыбалки
двойник и парочку грузил
двойник бухнул и целый вечер
грузил
на льва охотиться непросто
но если вникнуть головой
четыре литра валерьянки
он твой
везде враги у николая
в семье на службе и в быту
в сети во снах и самый главный
во рту
не находя успокоенья
в разврате пьянстве и труде
поп то и дело возвращался
к балде
шол предпоследний день помпеи
мы возлежали на траве
беседы как всегда сводились
к лаве
у нас невкусная картошка
пустые щи и кислый квас
но все же нам гораздо лучше
у нас
майор в печали часть майора
ни в одиночку ни вдвоём
не откликалась на команду
подъём