в советском союзе парторги тайком
обходят ночами погосты
и бьют на крестах по приказу це ка
госты
учили пикассо гоген и матисс
азам рисованья студента
импрессионисту важнее всего
xenta
престранный на кладбище видел конфуз
как старец столетний из гроба
признался хреновый был гороскопист
глоба
вот понтий пилат на террасе стоит
стареющий жалкий напрасный
и руки умыты но ярок подбой
красный
шезлонги бассейны айскримы вино
внедрюсь в атмосферу бомонда
в чулках полумаске я демо жена
бонда
на китель пришила десятый шеврон
пылинки с покойного сдула
и стёрла дактилоскопический след
с дула
жетем написал иностранный жених
а я по французски ни слова
и лишь воробьиная сердцу близка
мова
над ископаемой зухрою
склонился археолог клим
зухра в надежде затаилась
под ним
две тыквы везёт на арбе мужичок
цокочут с лошадкой лаптями
одну на продажу вторую съедят
сами
вторую он свежесть во мне увидал
смотрите какой слабонервный
не знает что он у меня вообще
первый
пульсируют ноздри в предчувствии щей
не тех что люли на ибало
а тех что едят под горилку и под
сало
тантрическим сексом заняться спеша
уселась напротив ашота
а он достаёт из широких штанин
шота
любовь многолика порой от неё
воробышком бьётся сердечко
порою как геммор порой от него
свечка
ты ставила мужу из спирта компресс
а он наслаждаясь процессом
по капле из марли в стакан надавил
прессом
в открытые окна вползает луна
на кратерах мёртвые веки
я ей предъявляю за место в аду
чеки
тимуровец вечером к бабке пришёл
заданье дано пионеру
забрал патефон самогон и ещё
веру
на юг поглядывают птицы
кружа прощальный хоровод
а лето вынесут плодами
вперёд
про вас в кулуарах дурная молва
в чём дело откройтесь старухе
винсент отвечает всё дело в моём
ухе
в украинской хате тепло и уют
и сала с горилкою вдоволь
топорща усы наблюдает в окно
гоголь
смолою закапано платье сосны
берёзовым соком берёзы
закапан подол мой солёной водой
слёзы
скрипела шульженко винильный романс
созвучная с музыкой ветра
окутало флёром волшебным меня
ретро
на мир посмотреть мы не можем с вершин
как жаль что не птицы мы люди
возьму и как крылья расправлю свои
груди
в стране пандемия любовных утех
висит объявление в морге
привёз из японии в тридцать шестом
зорге
стоим у ворот в белых пачках своих
мозоли пульсируют ноги
и всех балерин отправляют домой
боги
одиннадцать девять плюс семьдесят два
за ними тоска и усталость
одиннадцать девять одиннадцать два
старость
от гематогена аж скулы свело
вампиру второго разряда
сидит на диете мечтая испить
блада
не вышла фигурой не вышла лицом
и мачами я не любима
зато в поеданьи на скорость хурмы
прима
мечтала о принце балах и любви
зелёная скользкая жаба
и пусть неказиста но всё же она
баба
как часто на всё не хватает мне рук
кручусь и верчусь я как робот
всевышний пошли вместо третьей руки
хобот
дантес и сальери за чаркой вина
спросили иуду целуя
мы ладно, а ты вот? какова вот ты
хуя?