не грустите виктор
павел и вадим
в следующий праздник
мы и вам дадим
а каким бы ни был
перекос и крен
на руси не вянут
ни камыш ни хрен
посреди проспекта
голая стою
и никто не видит
моего айкью
помню шла по парку
листьями шурша
а потом не помню
больше ни шиша
мы по всем приметам
пара сапогов
оба рукожопы
оба без мозгов
в койке было мягко
сухо и тепло
нет меня зачем то
в школу понесло
поглядев на небо
старый звездочёт
сморщенную жопку
в койку волочёт
сколько можно мама
вытирать мне нос
может быть как раз он
для соплей и рос
только всем собрался
причинять добро
вдруг приходит водка
целое ведро
скромно жил аркадий
подлости подля
не карьеры ради
удовольствий для
ароматя мясом
хрусталём звеня
выпросила таня
у судьбы меня
в жизни всё обманно
возраст блеск реклам
только мамонтята
так же ищут мам
у зухры собака
у ирэн коты
у меня гупёшки
хомячок и ты
над гнездом кукушки
полетав с утра
целый день валяюсь
в хатке у бобра
не люблю тебя я
только мучаю
но не отпускаю
тварь ползучую
вежливо сказала
не вскипай остынь
и лежит аркадий
мёртвый как латынь
вызвали у глеба
в школу родаков
только оный метод
стар и тупиков
глеб увидел ольгу
голой у реки
и сказал не будет
клёва мужики
почему как только
выпьешь мышьяку
важное для жизни
чо нить прёт в башку
в доме номер восемь
глеб из сто седьмой
самый симпатичный
потому что мой
долго льются с неба
грустные курлы
им во след подняты
мокрые мурлы
ох любовь злодейка
страсть интимная
полюбила деньги
не взаимно я
шла я и пришла я
в жизненный тупик
блея воя лая
ё пик пик пик пик
как услышу песню
белая тайга
съеденная волком
чешется нога
эх сейчас б откушать
плова с казана
на крайняк картошки
с рулькой кабана
пролетают к югу
птицы косяком
а кому за тридцать
те идут пешком
скоро снова будет
маленькая жись
меньше чем обычно
и мокрей кажись
в школу сентябряшки
тащут рюкзачки
в них для педагогов
тыквы кабачки
ни в одной культуре
ни одной страны
женщины не чинят
плитки и краны
кто то едет к морю
кто то к китежу
я сижу на яйцах
может высижу