я попу вытираю ваткой
когда бумаги дома нет
и сразу вспоминаю маму
и руки нежные ее
а под землей есть город мертвых
свои аллеи и ряды
свои желищные вопросы
свой город мертвых над землей
оксана вспоминала долго
ту ночь на первое число
и как пословица гласила
весь год в беспамятье прошел
олег зачем кричит оксана
зачем ты нижнее белье
на мне порвал в порыве страсти
оно ведь бабушки моей
в чертоги славной пирожковой
зайду я ровно без пяти
сосна упала зимний съеден
из спальни раздается храп
своей невинностью оксана
гордилась с детства берегла
олег охотно бы поверил
если б не четверо детей
с утра мы все копали яму
потом был ужин и отбой
а завтра яму закопаем
ведь это армия сынок
олег сказал пенсионерам
что если вы умрете вдруг
то пенсии совсем не будет
а я работать не привык
я умер но на половину
а пол меня еще живет
и мертвой половине трудно
стрич ногти на живой руке
оксана мертвого олега
изза стола несет в кровать
и говорит не смей испортить
у нашей свадьбы юбилей
шаинский слышит сорок восемь
а говорит фа соль диез
и лор врачи сказали точно
у мальчики отличный слух
меня спросили я ответил
от вас секретов не держу
где ключ от чемодана с кнопкой
весит в прихожей на гвозде
у николая яйца кремень
оксана говорит илье
а у тебя как будто вата
или как будто бы желе
смерть в инвалидном кресле сидя
косу сменив на легкий серп
сидит и думает старея
какая смерть за ней придет
туман над речкой рассветало
олег гоняет комаров
в палатке ибрагим с оксаной
просили часик погулять
вот если б бог создал оксану
не из олегова ребра
наверно не была бы дурой
и яблоко не стала есть
олег почетный донор мира
сдает по тридцать раз на дню
и через кровь его наверно
бенладен бушу кровный брат
мы с папой в партизан играли
меня он к стулу привязал
потом на кухне мама папе
брала усердно что то в плен
два через два у смерти график
чтоб записатся на прием
берут талоны за неделю
живую очередь стоят
у смерти родился смертенок
с косой и в саване уже
и мать берет его на дело
за кошками ходить пока
олег колол дрова уныло
и что бы было веселей
олег топор в сарай уносит
и шприцем колит их теперь
ужасен город без олегов
страна планета целый мир
как если б секс был без оргазма
как если б небыло весны
шаинский думает о смерте
в рояле цинковом его
он просит чтоб похоронили
антошку пели до утра
у николая два минета
а у оксаны три вопрос
кому оксана подарила
один минет ответ олег
мои привычные устои
вы нарушаете порой
своим внезапным предложеньем
теперь давайте вы меня
олег в гробу в листах салата
лежит с приподнятой рукой
а гроб обсыпанный кунжутом
стоит на макпохоронах
оксана портится как рыба
вдруг начинает с головы
глаза навыкате губами
хватает воздух бред несет
в гробу олег одной нагою
другой пока что на земле
а между ног могильный холод
и склепа древнего покой
оксана портится как рыба
вдруг начинает с головы
глаза на выкате губами
хватает воздух бред несет
гавно на ощупь теплый бархат
когда целую я его
то сразу вспоминаю лето
и губы нежные твои