летишь бывало в самолёте
а чувство будто самолёт
летит в тебе и ты на землю
не возвратишься никогда
аркадий говорит не помню
оксана думает что врёт
аркадий вынимает память
а в ней и правда пустота
христос морщинистой рукою
погладил смерть и говорит
ступай и принеси мне жызней
а я их буду утешать
а мне таблетку валидола
под сердце доктор положы
под языком там места нету
туда я положыл насвай
аркадий с совестью своею
вступает ночью в диалог
она ему не отвечает
молчаньем мучает его
встаёт из гроба аграфена
и тихо бродит меж могил
где крест поправит ненароком
где колыбельную споёт
вчера я овладел гипнозом
и сразу восемь человек
долги отдали мне и даже
те кому я не занимал
олег скучал по зинаиде
и заставлял по ней скучать
зухру олесю валентину
надежду веру и любовь
олег вернулся с того света
по коридору в тишине
к жене тихоничко подкрался
закрыл ладонями глаза
из кобуры наш участковый
выхватывает огурец
но не стреляет а поближе
решил бандита подпустить
сказали пить нельзя валере
врачи давно но я налил
гуляли вместе до утра мы
а утром странно умер я
отпал фрагмент от николая
народ сбежался посмотреть
и каждый норовит примерить
сфотографироваца с ним
чапаев порубал жестоко
белогвардейское говно
оно за хатою лежало
и не мешало никому
конечно помню вечер в сочи
прошла неделя или две
я каждый километр целую
что отделяет от тебя
аркадий проникает внутырь
мозгов оставленной жены
и потрясённый понимает
какой он всетаки козёл
олеся счастье потеряла
всё ищет роется в грязи
находит там чужое счастье
примерила себе какраз
на именины к николаю
пришол степан с ножом в спине
вот с вилами в боку оксана
а ты аркадий с чем пришол
на свадьбе у оксаны таня
подругой лучшею была
но там она поймала триппер
хотя должна была букет
объединение дебилов
читает на двери олег
костяшкой пальца постучался
потом сильнее головой
ко мне толпой пришли омары
клешнями выломали дверь
по хмурым лицам понимаю
что в баре был вчера неправ
олег с закрытыми глазами
нащупывает пистолет
потом нащупывает пулю
и траекторию её
олег находит чьи то руки
в карманах собственных штанов
и дружески их пожымает
ну не скандалить же теперь
зухра прижала ибрагима
к своей мозолистой груди
как прижимают пальцы дверью
как на обочину менты
бежыт по венам афанасий
но возле сердца тормозит
он видит сердце не готово
пустить его через себя
протягивая ложку йада
спокойно тёща говорит
а эту ложечку за маму
и щурит добрые глаза
олег лежал на поле брани
с осколком истины в душе
большая чорная оксана
ему выклёвывала жызнь
давай сыграем в папу с мамой
несчастен буду вечно я
а ты счастливая бухая
сидеть в вонючем гараже
олег берёт воспоминанья
кидает медленно в костёр
хорошые сгорают сразу
плохие вовсе не горят
мы прыгнули с тобою в небо
с тринадцатого этажа
на двадцать первом я заметил
что не в ту сторону летим
вы капитан не настоящий
без бороды и корабля
ещё вас выдаёт немного
отсутствие тоски в глазах