илья к своей невзрачной жызни
давно привык как к таковой
и даже сифилис попался
какой то скушный бытовой
лежыт на рельсах иннокентий
теперь он полупроводник
присел аркадий ненадолго
на минном поле по нужде
у незнакомого посёлка
на безымянной высоте
по жизни карабкаясь падая с ног
внезапно меж адом и небом
услышу пожалуйста кушай сынок
с хлебом
вы подошли и вероломно
губами в шею омномном на
скажи ка фродо где все орки
известно гендальф на планёрке
нет нет не вы а ваше тело
котлеты все так нагло съело
пойдём со мной принцесса лея
нюхнём резинового клея
голодные лица костёр озарит
пожарить бы чонить спонтанно
терпенье товарищи пусть догорит
жанна
не я украсила словами
подъезд обоссанный не вами
олег включил воображенье
всего на несколько минут
теперь не знает как коллайдер
вернуть к настройкам заводским
аркадий дал развод оксане
ключом тяжолым разводным
нам трёхспальную кровать
чтоб импровизировать
ты и тогда была корова
в июле семьдесят второго
сижу на лавке как боярен
толпою гопов атхуярен
он выбрит ухожен красив но увы
излишне серьёзен и точен
она ж легкомысленно хочет халвы
очень
зухра копирует оксану
себе на флэшку в папку дрянь
- а вы несобранный, евгений
- отвёртки нету крестовой...
плевать что вася не кошерный
жуя решил медведь пещерный
по полной тромбы отрывались
приподнявши крышку
тихо спросишь вдруг
что псалтырь читаешь
иль рисуешь круг
сустав титановый в колено
и член из полипропилена
не дождёшься джинна
лампу три не три
у него же график
сутки через три
гад урод и сволочь
трудно но я смог
слов таких максиму
вставить в некролог
ах как же вкусен вечерами
щербет с трансгенными жирами
скольжу по краю и вдыхаю
небеснозвёздный концентрат
вот вот и возведётся вечность
в квадрат
четвёртым томом пастернака
по голове с размаху на ка
у жызни новая страница
а мы забыли сохраницца
так странно в шёлковой пижаме
бухать портвейн за гаражами
кай герде признался что раньше не мог
поступки оценивать взросло
и к женщине зрелой свалил под шумок
в осло