в разгаре пир жених с невестой
встают гостям сказать слова
и тут царевну пробивает
на ква
смертельной пулею убитый
смотрю заворожонно ввысь
где самолета чорный крестик
висит на солнечных лучах
на запах свежего картона
в квартиру гости собрались
и чуть поздней на звуки ножниц
к ним подтянулся николай
проблема с маленьким исусом
мария мужу говорит
пять раз помыть его пыталась
все время ходит по воде
у самовара я и маша
пьёт маша чай я сушки ем
я как бы шейх а маша как бы
гарем
машина дом счёт в банке дача
желанья взрослые мелки
меняю их на велик мячик
мелки
в полупустом ночном вагоне
я исповедуюсь а ты
согласно в такт словам киваешь
сомкнув глаза на пять минут
олег нашёл свою дорогу
свернул в рулон несёт домой
внутри шевелятся машины
свисают нитки проводов
серёжа отыскал у деда
звезду с портретом малыша
тихонько пальчиком погладил
исусе господи спаси
есть смысл надраить чорным крэмом
орла чтоб выглядел грачом
а так вапще не вижу смысла
нивчом
сегодня мы хороним лето
и светлой памяти его
мы посвятим другое лето
уже зачатое сейчас
через льняные занавески
сочится солнечный туман
и улыбается с иконы
воскресший новенький исус
бог мёртв сказал усталый доктор
он слишком стар и у него
мы обнаружили на сердце
семь миллиардов свежих ран
киномеханик выпьет водки
зарядит старый фильмоскоп
и смотрит как крадется мальчик
в обоях джунглях на стене
олег нашол в оксане друга
которого пять лет назад
забыл в оксаниной квартире
прощаясь с нею второпях
два снега выпали сегодня
два чорных снега ночь и смерть
сравняв с землей чумные язвы
воронок склепы блиндажей
стеной на землю рухнул ливень
а мы под стареньким зонтом
стоим вдвоём и наше счастье
не помещается уже
егор настроил холодильник
на иностранную волну
и по ночам на кухне тайно
пьёт эль и кушает биг мак
олега встретил у порога
чужой резиновый сапог
пидисятпятого размера
внесённый позже в протокол
бог был немножечко эстетом
и мог буквально из говна
соорудить и чашку кофе
и паутинку на ветру
ванильный запах разложенья
меня преследует во сне
в мороженом и поцелуях
твоих настойчиво живых
дымами небо подпирая
из снега выросло село
и человек пополз быстрее
с рассветом наперегонки
олег кружком илью обводит
на фотографии друзей
а через месяц равнодушно
в кружке рисует жырный крест
где николай нет николая
стоит завод завален план
а он в цеху в железной стружке
лежит за фрезерным станком
дед не храпит наверно умер
тихонько тикают часы
крадусь в потёмках осторожно
за сигаретами в карман
ежи ворвались в город ночью
шуршащей чорною рекой
под утро уходя на иглах
несли наколотых детей
бобры погрызли все осины
и телеграфные столбы
и патризанские отряды
торчат везде изза пеньков
любовь всем возрастам покорна
но если взять по возрастам
то двадцати чуть чуть покорней
чем стам
гагарин вышел из ракеты
снял запотевший гермошлем
подставил солнечному ветру
разгорячённое лицо
шагнул в подъезд под грохот молний
оставив мокнуть во дворе
образовавшийся снаружи
мной незаполненный объём