неумолим и плотояден
занудлив длинен как форсайт
маркиз представился учтиво
де сайт
тебя как скрипку дорогую
стонать и петь не тороплю
лишь осторожно для вибраций
щиплю
нет к своему неинтересно
я лучше к твоему стыду
свой стыд однажды тёмной ночью
сведу
хоть что нибудь помимо каши
и ненавистных макарон
просил у юлии высоцкой
андрон
в сибирь виагру не возите
и без неё совсем беда
мужик охочий ненасытный
дак лишь бы ноги унести
ах не намерены ложиться
ах говорите что ни в жись
тогда мадам вот вам граната
ложись
пылая страстью выпив стопку
я в спальню милого тащу
а он одно своё как попка
борщу
дыша прерывисто оксана
рывком влечёт меня во тьму
давай я ксюш деньгами лучше
возьму
вознаграждён я и оправдан
несусь уже в небесный рай в
друг скучный голос поясняет
тест драйв
вон тот угрюмый мне подходит
хоть он и склонен к воровству
второй же судя по улыбке
к вдовству
как верные друзья прибегнем
к утехам плотским на реке
в довесок к лошадиным силам
права недавно подкачал
я козлоногого приметил
и вежливо спросил вы бес
не обернувшись он ответил
не без
соседка серая как мышка
проглянет словно из норы
но за её облезлой дверью
миры
читаю дни неторопливо
пролёты вижу птичьих стай
подбадривает осень тихо
листай
я пред величием спокойным
блистающих могучих альп
готов снять шляпу даже больше
снять скальп
когда пикируют мужчины
с темнеющих полночных крыш
их сигаретой отгоняю
кыш кыш
ужели анна эти рельсы
последний ваш земной приют
они сказала улыбнувшись
поют
я не как все совсем особый
лечу средь звёзд во всей красе
хоть мне неведомо какие
вы все
тебе подкину обстоятельств
попробуй только не сыграть
когда иными вечерами
сижу надувшись словно сыч
ты быстренько меня руками
кавычь
вразрез с осенней мизансценой
любовью яркою блесну
даю на внутренних подмостках
весну
стою качаясь как рябина
моих глеб не коснётся губ
по той одной простой причине
он дуб
за нитку дёрнул горизонта
и море затопило пляж
гудбай и громко хлопнул дверью
гудбай добрался до перил
гудбай стоял и долго плача
курил
застенчив фермер из айовы
в коровник не найдя ключа
стучит он anybody home
шепча
хирург воюет с прагматизмом
разрезы бесконечно для
ни для чего определённо
не для
вопрос один в горе записок
у старых сгорбленных сивилл:
меня хоть кто нибудь на свете
любил?
демократически чернеет
пред белым домиком барак
был перельман со скрипом принят
в любителей науки клуб
с характеристикой домкома
неглуп