ты мне назло вскричало сердце
всегда идёшь наперекор
и занесло над головою
топор
мы славно лето провожали
в вине ночей в дыму таверн
еще б певца заткнуть что стонет
поверьмнь
с утра опять настигли орки
ворвались в дом взорвали тишь
стук в дверь и тихий мамин голос
ты спишь
на письменном столе у бога
лежат листы моей судьбы
а он забыв о них пошёл по
грибы
стихи к нам падают без спроса
когда и так полно хлопот
сухими листьями на мокрый
капот
явилась к сэру исааку
орава с бабами вином
а на столе уже разложен
бином
поставил рядышком ботинки
взглянул на реку под мостом
но мимо как назло прохожий
пришлось обуться и уйти
пускай осталась от поэта
лишь на потеху детворе
одна строка зато без дат и
тире
люблю твои тату из лилий
и на плече и даже там
но не привыкну к куполам и
крестам
мой механизм уже запущен
пока же еду без примет
в твоём вагоне как забытый
предмет
не помнят девочки в татушках
твоей баллады ни одной
сидишь забытый старый рокер
в пивной
как бы сказать чтоб не обидеть
конечно все в руках судьбы
но выглядите вы прекрасно
как бы
по слухам к рождеству миледи
кого то сделает отцом
что ж вы друзья так огорчились
лицом
и снова женщины по листьям
спешат среди осенних дней
короче стали дни а ноги
длинней
пока не добрались до края
бездонной пропасти не жди
что молодых вперёд пропустят
вожди
та басня слишком многословна
ее закончить не пора ль
увы мне так и не открылась
мораль
ответь мне прямо не виляя
сказала явно неспроста
а я виляю хоть и нету
хвоста
я родом из средневековья
ни ваш фаст фуд ни интернет
не знал в кино мчась с горстью медных
монет
три года не было вайфая
у программиста из ай ти
всё подоступней сеть мечтает
найти
в пустом кафе лишь пыль да тени
людей которых больше нет
забытый кем то социальный
пакет
присесть бы нам да покумекать
но к сожаленью русский снег
приводит к переохлажденью
кумек
и снова праздник у кровати
вконец от счастья изнемог
лежал с балетками в обнимку
сапог
нам богом дан миропорядок
внизу холоп а сверху хам
и разрешенье предаваться
стихам
на спину сразу чтоб не падать
мужчин завидя с томным да
зухра на каблуках высоких
всегда
стоял и слушал у картины
про краски моря солнца след
на облаках забыв что гид мой
был слеп
ну что вы я живой смотрите
олег кричал как в кураже
хотя уверен в этом не был
уже
искал отшельник просветленья
но каждый раз и в зной и в сырь
опорожнял сперва смиренно
пузырь
однажды старца повстречаешь
с ним обо всём поговоришь
он распахнёт врата и пустит
в париж
я видел небо голубое
на солнце речку берег луг
а доктор нежно мне вводила
иглу
всё чаще доуэлей вижу
всё больше слышу умных слов
из говорящих без умолку
голов