на мне свет клином не сошёлся
проголосуйте за того
кого считаете достойным
с ним спать необязательно
учитесь править мотоциклом
когда смертельная болезнь
захочет вкрасться в ваши планы
ей будет просто нечем крыть
поэт в россии больше кошки
но меньше новых жигулей
хотя конечно дорогая
породистая может быть
отдай пожалуйста жилетку
и галстук тоже можешь снять
когда ведёшь себя как пидор
не помогает ничего
дебилизация семёна
произошла не до конца
он помнит гимн но петь не хочет
и только открывает рот
тен коробков и скородумов
заходят в бар и говорят
мне как обычно и на стойку
кладут бюст лоб и сапоги
боюсь неловких ситуаций
но год за годом каждый день
звоню в квартиры незнакомцев
накакав им на коврики
оксана жмётся за кулисой
готовится почётный жезл
переходящего оргазма
товарищу передавать
нет не об этом я мечтала
ты уж конечно извини
но слава красота богатство
по видимому не моё
проверка фондов показала
что волчьих херов было два
они лежали на витрине
один из них заплесневел
на хелуин заходит путин
в костюме юрия дудя
а там уже дудят навальный
собчак гордон и чехова
остались только я и сохас
передо мной лежит письмо
текст напечатан таймс нью роман
а моё имя от руки
любимый не сопротивляйся
я провожу тебя в восход
красивой лошади мустанга
хвосту привязанного кы
мороз чудовищным узором
накрыл оконное стекло
там кровожадные котята
и инфернальные щенки
столешница предмет для торга
указываешь на неё
и слышишь я сюда не лягу
давай посуду уберём
когда б вы знали из какого
растут стихи вы б никогда
не стали ни читать ни слушать
во всяком случае мои
рассветный бриз влетел в мансарду
запахло морем и едой
я огляделся и увидел
бутылку белого вина
купил рулон обоев счастья
он ни к чему не подходил
тогда я по диагонали
его приклеил на лицо
не осуждаю добровольцев
они поехали на фронт
из самых лучших побуждений
таких как жажда убивать
олег женился на себе же
и все завидуют ему
ведь по любви не по залету
и муж прекрасный человек
когда у куклачова боли
простуда голод или долг
он в соответствующем месте
к себе прикладывает кис
ещё земфира сладко дремлет
когда борис гребенщиков
стаканом водки начинает
приготовления ко сну
вокруг меня сплошные черви
ничтожный мелочный народ
сказал обиженно геннадий
и скрылся в яблоке опять
тебе претит идея секса
я это сразу поняла
мы подождём минут пятнадцать
и отвращение пройдёт
на день рожденья подарили
не помню старость или смерть
большая синяя бутылка
венецианского стекла
затопленную поэтессу
спросил не нужен ли ночлег
на что она закрыла запись
настройками приватности
всю жизнь я недоумеваю
как иностранный теплоход
трансатлантического рейса
мог называться в честь реки
когда у незнакомых женщин
читаю записи о том
как глубоко они несчастны
я удивляюсь каждый раз
казалось бы простое дело
предоставлять своё бедро
для наложения ладони
однако очереди нет
я прячу от греха подальше
написанные мной стихи
за тряпками в углу комода
за силиконовой пиздой