колсанова

а если очень долго ехать в пустой маршрутке через снег неразговорчивый водитель туда где счастье привезёт

в раю владимира встречали словами вы мужчина кто словами нет нам не звонили словами нет не узнаем

оксана где презервативы что значит для чего нужны вот я не задавал вопросов когда искал тебе топор

внутри оксаны очень больно стянуло накрепко и вглубь зажмурившись держась за стены вздохнуть бы но забыла как

олег любитель постоянства в апреле каждый год любовь настал июль пора на море сентябырь нужно умирать

не верь словам мужским дочурка учил зухру седой отец я маме обещал полмира а подарил тебя и то

седой учитель сидя в классе тревожно слушал тишину ну может быть хотя б разочек простудятся и не придут

на самом деле я опоссум сказал стесняясь ёж егор с трудом скрывая отвращенье ёж инна пятится назад

и тут приходит эсэмэска прокесарили дочка смайл иосиф плотник озадачен какой то чувствует подвох

однажды утром бог проснулся стоят часы темно и тишь идёт на кухню ставит чайник вдруг понимает света нет

я утром уходя из дома гантелю с пола не поднял вернусь опять гантеля будет лежать пронзительно в углу

ежи практически всеядны живут пять лет всю зиму спят руфь думает закрыв учебник сменить бы глеба на ежа

я на последней электричке из жизни уезжаю прочь без книжки без еды без денег без чувств без мыслей без тебя

я по супружескому долгу прошу отсрочку платежа мигрени кончились остались две менструации и смерть

и расползается набухнув большое жолтое пятно а это значит что сентябырь что снова начинаем жить

смотри енот он полосатый бежит гепард сто кэмэ че листок придумал фотосинтез а ты чего добился ты

на кинестетиков конгрессе никто ни слова не сказал все только трогали друг друга зажмурив накрепко глаза

случайностей так не хватает и день рождения опять приходится на тот же месяц что был пятнадцать лет подряд

олег любил пельмени с кровью вскрывая пачку зою звал то в переносье чтобы стукнуть то чтобы вытащить тампон

оксана из противоречий вчера керамика балет сегодня ром хардкор мужчины а завтра можно быть собой

который день встречает ливнем нас неприветливый рассвет и волглость кажется навечной подумай дважды прежде чем

ну вот прошел январь а дальше что изменилось за нево всё те же люди то же небо и та же утром пустота

оксана выключает воду неслышно прикрывает дверь ключи забыв и на трельяже с олегом жизни десять лет

люблю залезть под одеяло заснуть и мамой слизнем стать чтобы подушечками пальцев мять пуза маленьких слизнят

а если хочешь с полным правом звать петербурженкой себя носи бальмонта в ридикюле и в косметичке зонтик трость

раздвинул нежно две обкладки сердечник ласково достал искусный радиолюбитель вдруг грубо замыкает ключ

глеб на развод по эсэмэске попав даёт себе зарок брать имена одни и те же для всех любовниц и жены

не мыла яйцы сальма хаек любивши гоголь моголь пить теперь сальмонеллез у сальмы не спит не ест вся жизнь понос

олег хрипит тебя любил я приподнимаясь на одре оксана заглянула в хоспис про эвтаназию диплом

у нас любви и так навалом у нас любовь по всем углам звонок из санэпидназдора противогаз дуст чистота