ты прикрываешься газетой
от снега ветра и дождя
от обезумевших прохожих
от глаз восторженных моих
ну да назвать не получилось
планету именем твоим
зато он часто звал им зою
свою тогдашнюю жену
я завтра еду в запорожье
а в голове застряла мысль
приехать только б не в россию
вернуться только не в неё б
евгений пишет на заборе
у зои ноги от ушей
слюнявит маркер добавляет
ничем не отличаются
оксан давай неспать друг с другом
когда бессонница хандра
или тревожно знаешь это
еще интимнее чем секс
кругом гармония у бога
к примеру он придумал крым
и чтоб его уравновесить
создал людей и пахлаву
наташа всхлипывая шепчет
в плечо уснувшему петру
не называй меня оксаной
пожалуйста не называй
цепочками перерождений
манипулирует иван
прикончил тещу человеком
чтоб завести ее котом
по вечерам горячий воздух
похож на жидкое стекло
и всё белёсое и ветра
не помнят даже старики
вам интересно об олеге
кем он работал что он ел
мне любопытней что он видел
когда смотрел на облака
рассудком двинуться на север
есть осложнение зимы
и выражается в симптомах
неожидания тепла
расстрел уже не помогает
и я хватаюсь за перо
и оскорбляю оскорбляю
пока не кончатся слова
вселенная остановилась
и смотрит прямо на меня
и как попкорн в кинотеатре
роняет звезды в темноте
в троллейбусе одна алиса
глядит за тёмное окно
для остальных вечерний город
такой же точно как вчера
олег сидел смотрел на лену
и слушал внутренний пинк флойд
от я беременна до слышишь
один куплет виш ю вёр хир
мы разобрали крематорий
и строим новый детский сад
а крематорий дети сами
построят через сорок лет
сижу с остывшей чашкой чая
смотрю в холодное окно
как снег слепой идет чуть слышно
постукивая палочкой
а тело я считаю храмом
причем годов сороковых
без куполов иконостаса
и с богохульной надписью
такое утро словно снова
мне десять лет и я бегу
через дворы к звонку и ветер
коленки нежно холодит
старуха бесится что ночью
девчонка скачет наверху
две эти дуры год от года
не уживаются во мне
суров экзистенцальный ужос
сурова русская зима
суров челябинский котенок
грызет чугунное ведро
примерно через год я понял
что больше не соотношу
объем домашних чемоданов
с количеством моих вещей
бывает нужно очень мало
закрыть глаза и помолчать
не чувствуя и не решая
ты это называешь сон
ты мне читал стихи о боге
а я сказала бога нет
тогда ты стал читать о смерти
и мне почудился подвох
жизнь так бессмысленно проходит
что я стараюсь не смотреть
себе в глаза когда я бреюсь
а чистить зубы перестал
олег вбегает в подворотню
с куском трубы наперевес
а там уже темно и тихо
и дворник дометает двор
олег однажды трогал ламу
через решетчатый забор
и говорит что это чувство
он не забудет никогда
мы в этом городе случайно
лет семь уже по четвергам
встречаемся в толпе глазами
на разных станциях метро
воображение опасно
я попытался отключить
но где на теле эта кнопка
не представляю вообще
я посмотрел и так и этак
на отражение в стекле
и понял для чего родные
завешивают зеркала