спасибо что своих рассказах
вы не упоминаете
мужчин что были с вами рядом
в описываемый момент
смотрю фотоальбом из дома
где раньше бабушка жила
скелеты замерших улыбок
иначе выглядят теперь
парковка у тебя в деревне
а в городе у нас парковь
антон у всех ворует детство
потом тихонько достает
играет в классики украдкой
пускает змея во дворе
такой вот день совсем обычный
однажды выбьют на плите
зачем ты господи так много
наделал этих дураков
открыть пакетик китикета
хватило бы и одново
да бога не существовало
но я молился каждый день
пока мне удалось слезами
себе создателя создать
когда настала невесомость
все улетели в никуда
и только иисус прибитый
в недоумении глядит
что зря медведю пригрозили
бобры потом сообразили
семь гомов это опечатка
но ты не бойся заходи
глеб поворачивает ручку
шарманки детской и глядит
как одичавшая мартышка
тоскливо пляшет у метро
давай придумай что то лучше
уснувших сытых малышей
внезапно умершего павла
аркадий утешал как мог
показывал свою зарплату
и фотографию жены
она еще не замечает
ни блеска глаз ни худобы
и только дети чаще плачут
и чаще на руки хотят
твоя улыбка словно вирус
который я передаю
машинам милиционерам
траве прохожим фонарям
к тренировкам надо
подходить с умом
с вашей то фигурой
разве что сумом
анжелика редко
николая бьёт
на восьмое марта
и на новый год
ладно начинайте
ваш любовный акт
только не мешайте
мне писать в контакт
наслаждаюсь летом
дачу прикупив
и жену на этой
даче разместив
судья спокойно шол к трибуне
нес запах листьев и дождя
взглянул на зал и вдруг пахнуло
ружейной смазкой и землей
сказать по правде справедливость
я по другому представлял
сказал семен к щербатой стенке
прижав разбитое лицо
вдруг остановку объявляют
на незнакомом языке
в вагон уверенно заходит
вооружённый человек
вчера петра похоронили
а утром он пришел домой
что б написали с места жизни
ему характеристику
аркадию приснился гитлер
сидящий молча у окна
с зеленым пледом на коленках
седой уставший человек
а что б смешнее наблюдалось
как я куда нибудь иду
исус наставил мне препятствий
они похожи на людей
страшнее грохота из детской
лишь тишина оттуда же
в унылых джунглях бирюлево
течот варшавское шоссе
и скания упругой змейкой
распугивает жигулят
андрей мечтал как пишет рапорт
кладет на генеральский стол
а сверху что б не сдуло ветром
бросает орден и тэтэ
потерялся сильный
и отважный я
гдето между складок
женского белья
да да я помню друг от друга
мы ничего уже не ждём
я позвонил лишь поделиться
дождём