al cogol — Пирожки — Популярные пирожки — Страница 17

Популярные пирожки в архиве Поэторий - стишки: пирожки, порошки, депрессяшки. Самые популярные произведения с большим количеством лайков. Страница 17. автора al cogol — Пирожки в архиве Поэторий - стишки: пирожки, порошки, депрессяшки.

Страница 17 из 30 | Всего произведений: 898
красивым пламенем объята горит красивая москва горят дома машыны люди горят киоски с шаурмой
а был ли сохас в тель авиве конечно был ведь президент не полетит туда где сохас всё не проверил до него
болезнь проникла в человека и жрёт его и человек лежит как кость в горячем супе и мозг стекает по щекам
исус и ленин в тёмной зале сидят и молча вотку пьют потом исус вдрук рассердилса и ленина ножом пырнул
исусы спят в гробах хрустальных но чу раздался трубный глас и встали орды босоногих и красным вспыхнули глаза
татьяны нет и нет сергея и нет чингиза только снег лишь снег и виски и наташа и тушь с ресниц и рай и ад
на дне двухкомнатной квартиры лежу усами шевеля а надо мною проплывает объект охоты на людей
огонь и пыль куски бетона с утра горит большой театр но чу из пламени выходит живой владимир спиваков
я знаю как убить уйгура всего лишь надо спеть ему из под балкона чтобы песня его с собою позвала
и вдруг бабах всё изменилось стоят мартынов и дантес и поднимают пистолеты подслеповатые козлы
когда маресьев был в больнице он йодом пирожки писал на белом гипсе лейтенанта и на его же простынях
онегин ленский и печорин и ленин невский и донской а мы кунгуров с саханенко как мудаки как два бомжа
вдруг вижу там аквалангисты прижалась поплотней к скале вдруг не заметят и продолжат на отмели свой жёсткий секс
по белым клавишам рояля идёт шатаясь и блюя рука ковбоя пианиста а сам он спит внутри него
смотрю на пальцы пианиста и как то хочется бежать бежать крича спасайтесь люди я видел гомопаука
в кремле в каморке президента сидят вадим и президент и президент то бьёт в ладоши то добрый вечер говорит
сидит на мраморной веранде прикрыв усталые глаза шаинский пятый прокуратор пред ним истерзанный вадим
лежит в траве мой юрий лонго убит удмуртским колдуном рука его сжимает шапку и кровь стекает по фольге
в гробу вангога две подушки для головы и для гостей ещё там свечи тапки штопор топор тушонка пенопласт
шумел камыш деревья гнулись а ночка тёмная была я шол по кладбищу и плакал и выпь сидела на плече
седые мамы встали ночью и прочь из города ушли проснулись утром все а нету и в туалетах тишина
сидит упрямый алкоголик и пьёт блюёт и снова пьёт сказал не выпью всё не встану и слову верен своему
вошли в квартиру вонегуты как немцы в польшу в сентябре вошли и сели и моргают и веки щёлкают в ночи
кирилл с мефодием писали кириллицу для чайников а энгельс с марксом в тихом танце кружатся головы склонив
мы подъезжали к черной речке когда взыграли пирожки ты извини меня товарищ я не приеду на дуэль
куда ты милый и рогатый доска кончается постой идёт не слушая родимый качаясь и вздыхая ртом
гнилое яблоко нюёрка лежит в тарелке сэшэа и я в своём балтийском супе невольно морщу нежный нос
я скоро стану слишком мёртвым и вы забудете меня и синий свет пустого морга уж не согреет мне лицо
как обезьяна за бананом спеша и капая слюной я на тебя залезть пытаюсь но ты как дерево тверда
я прочитал перок вадима и думаю что за гамно а сам пишу ему мишаня какой прекрасный перажог