Старые записи
Показаны записи 3121 - 3150 из 121007
смеётся девка третьи сутки
ну как она могла не знать
любви до этого момента
ну показать я ей решил
пишусь на дойче граммофоне
и никогда не думал я
что есть в заснеженной россии
аркадьев чудо пианист
стяжатель алчною рукою
конверт заветный разорвал
а там афтограф кикабидзе
и на шаинского билет
конечно жаль что яр закрыли
но ты подруга не грусти
поедем мы с тобой в макдональдс
теперь там тоже хор цыган
старик не невод кипятильник
закинул в море и включил
ухой полгода пахло море
с резиновыми ластами
еще не снег одна снежинка
и капелька одна не дождь
и не букет твоя гвоздика
и раз один никак не ноч
смешное всущности занятье
пытатца сделать што нибуть
ведь ктото сделал много лучше
причом уже давным давно
мне никого не переплюнуть
всегда найдётся царь и бох
который делает всё лучше
чем я покорный ваш слуга
как я могла с собой покончить
я кладезь света и добра
как загасить посмела светочь
нет я позора не снесу
здесь все кончаются дороги
здесь нету места для цыган
здесь вместо памяти винчестер
а имя это дэ эн эс
культуры речи нам не нада
нам нада знаней дафига
и энфромацыи побольшы
тогда всё будет хоть кудысь
смотри сидит довольный лойко
вокруг цыганского костра
и с мясом убиенной радды
печот цыганский пирожок
где сочлененья мягче ваты
и на ладонях линий нет
безликий бог стирает в пепел
законы гравитации
она лежала как жывая
пытались мы ее кормить
и только на осьмые сутки
из нея выползла змея
баран на новые ворота
стоит глядит с тоской в очах
ведь что то важное за ними
теперь понять бы только что
родился в путинске и вырос
на улице шойгу дом пять
а окна спальной выходили
на абрамовича проспект
ты на колени опустилась
и посмотрела мне в глаза
как воспитатель в детском саде
чтоб мите завязать шнурки
однако натюрморт ваш дорог
сельдь луковица чёрный хлеб
за эту цену я желаю
батон два киви и осётр
несётся вскач кудато мимо
как лошадь жызнь задравшы хвост
а мы кидаемся в канаву
штоб не зашыбло невзначай
когда правдивым долгим взглядом
ты молча смотришь снизу вверх
я рассупониваю лошадь
и остаюсь еще на час
ты в платье совершенно летнем
идёшь коленями светясь
спиною чувствуя присвисты
и хрусты шейных позвонков
поправив розу выйдешь мясом
затянутым в бинты одежд
на сцену улыбаясь алым
отверстием на месте рта
красивый молодой татарин
задрался объянсять менту
што он несёт домой не бомбу
а новый лазерный принтёр
в гостиной вальс танцуют негры
а наверху лежит один
убитый ими злой хозяин
и рядом верный пёс его
моя сиделка заболела
моя ходилка умерла
моя гляделка запотела
лежалка разлеглась и ждет
покинуты листом и птицей
плодами тлей и гамаком
деревья тоже улетают
домашние за дикими
мне улыбался мериканец
прямолинейно как рояль
звучит в котором белых клавиш
не тронул чёрных кариес
весь мир скорее чорнобелый
все краски в нашей голове
и осенью зашкалит жёлтый
а там предел и белый цвет
пойду и брошусь под вагоны
оставив с колбасой пакет
его найдет потом бездомный
но только мне уж все равно
пойти на переход и в город
или на поезд и в тунель
или на рельсы чтобы кровью
измазать вам весь выходной