в любви мне клялся и божился
но не хотел идти в мужья
пришлось использовать всю силу
ружья
как заметишь жопу
яростно кусай
говорил бульдогу
засранный бонсай
вдовец гуляет по тропинкам
смахнув слезу глядит на сад
и говорит жена разбила
пассат
вырою картошку
уберу морковь
до весны забуду
как это любовь
на авианесущий крейсер
который держит курс на юг
проникли хитрые пингвины
и прячут жырные тела
глаза олега утонули
в зеркальной глади холодца
и не заметили потери
лица
журавля прохлопав
упадёшь ты ниц
перед самой мелкой
из земных синиц
внезапная как выстрел в спину
как снег в июне как любовь
приехала из сыктывкара
свекровь
брызгами на листьях
ягоды рябин
зарядила осень
снова карабин
алмаз забывшись на мгновенье
расслабился и весь обмяк
а в это время антонина
кольцо проверила на зуб
не дарил колечек
рук не целовал
на плечо забросил
и на сеновал
всерьёз заволновалось море
когда плескаться прибрели
сто сорок восемь килограммов
ильи
я писала в люлю
вышло же влюблю
по закону янга
создала семью
григорий умер в туалете
причем не знал что там нельзя
а можно только где табличка
тут умирать разрешено
я никогда не видел моря
точнее видел но оно
так безнадёжно не похоже
на всё что я о нём читал
у моих берёзок
белые тела
черных ран ещё им
жизнь не нанесла
эй девка высунься в окошко
не поспешает ли горгаз
и барин полноте куда там
пурга с
раньше зад мой видел
тысячи газет
а теперь лишь зеву
так как правды нет
гулял на воле невидимка
хоть натворил немало дел
а за решёткой лишь костюмчик
сидел
у нас серьёзные собаки
немецкий дог и маламут
мы на охоте травим байки
не ржут
колокольчики мои
ярко синие
от понюхиванья вас
глюки сильные
всё что ты сказала
обо мне друзьям
это трёхэтажный
плоскостопный ямб
царь повелел и вырос город
необычайной красоты
а в нём питомник где разводят
мосты
встретились козявки
ножками сплелись
на земле вот так вот
начиналась жись
так неподвижен и задумчив
на парапете майский жук
что видно золотая осень
совсем не радует его
не люблю тебя я
только мучаю
но не отпускаю
тварь ползучую
имплант израильский поставил
иду и виден за версту
кусок земли обетованной
во рту
пройдут года наступит старость
морщины вскочут на лице
а мы всё так же ку за пару
кэцэ
я ещё зелёный
а берёза мать
золотым и взрослым
разрешит летать
коньяка сверх меры
утром накатив
глеб лежит лишонный
инициатив