бежит лягушка по болоту
и языком хватает мух
а ей навстречу симпатичный
лягух
ведут враждебный образ жизни
инопланетные слоны
приходят ночью и воруют
штаны
семён иванович сжимает
меж ягодицами бобра
аплодисменты крики браво
ура
оксана вы же говорили
сперва фата потом кровать
икнув оксана отвечает
плевать
считаю лайки в порошковой
едва проснувшись я чуть свет
чем больше лайков тем смешнее
наш бред
дурмуды есть предпочитают
гогалы это пирожки
их запах кажется дурмудцам
пресрасней запаха кокаш
седой отец сказал исусу
семейный бизнес очень прост
ты умираеш воскресаеш
и все лохи несут бабло
шаинского не остановят
ножи кастеты и наган
его лишь детскою слезою
и то непросто отравить
олег познал упадок снега
и что то понял про себя
стал молчаливее и чище
однако чаще падать стал
сегодня в роли муравьеда
актер массовки дикобраз
не помнит слов не держит пауз
экспрессии ну никакой
глеб вывернулся наизнанку
чтобы душою к людям быть
пошёл на двор а каждый встречный
ему кричит здорово пётр
в рай для медведок пётр стремится
да вот медвежая болезнь
да только заячья душонка
и волчья от рожденья пасть
мои кровавые тетрадки
где всё записано о вас
лежат и ждут когда их громко
по телевизору прочту
вон у маман роман с китайцем
и ничего а мне нельзя
увлечься даже педофилом
хотя он наш и с сединой
пришел печальный участковый
судьи решение принес
и навсегда кудато мужа
увез
качаясь на волнах в корыте
покрытый солью я лежал
вдруг днище лезвие пробило
ножа
он умер как мечтал когда то
в объятьях девы молодой
напившись водки подавился
икрой
вручает бережно сердечко
на валентинов день святой
жене патологоанатом
седой
добычу вынув из капкана
охотник потрошил бобра
насобирал икры четыре
ведра
она спросила что ты машешь
в ответ всё время головой
а я пытался объяснить что
немой
дворецкий принесет овсянку
кивнет учтиво головой
и рукава мне застегнет за
спиной
до уровня такого мэтра
как он нам всем ещё расти
тут гендальф посмотрел на бильбо
прости
я подарил соседским детям
большой и громкий барабан
беру беруши и ложусь на
диван
в шлюпчонке среди вод бескрайних
лежу на дне дышу едва
а ты скребёшь о дно зубами
жратва
ногтём царапает татьяна
на николае борозду
но николай не отпускает
узду
пока я спал ушла беззвучно
оставив запах и тепло
волнистый волос и в постели
весло
кладу ладони ей на плечи
в кафе погашены огни
ну наконец то мы с тобою
нагнись
вот два шага ещё ступили
и ленский щуря что то там
свалился бешенному билли
к ногам
оксану уж почти сожрали
кусок ноги успел урвал
а капитан смакует сиськи
гурман
висим на яхте две недели
и никому ты не даешь
а только знай свои коктейли
жуёшь