хотели дань отдать монголам
но требуют монголы тань
в квартире изпод николая
лежат жестянки изпод рыб
бутылки изпод пив и водок
и женщины изпод петра
довольно драм сказал продюссер
косясь на барабанщика
и в такт задёргалась у ринги
щека
любимая я взял билеты
в кино на следующий век
давай скорее собирайся
не опоздать бы как всегда
аркадий бегал за оксаной
в костюме глупого лося
легко насмешки и заборы
снося
а побежит у нас за пивом
конечно славный форест гамп
есть кляп и железа калёная стать
крюки кандалы на запястья
теперь я и правда готов попытать
счастья
у управдома управдети
управсобака управмуж
превозмогая чувство долга
он алименты не платил
освобождение дословно
усрочно или как то так
орёл стервятник еле спасся
от шайки разъярённых стерв
я понимаю ты устала
от вечных тренировок но
бросать не надо было штангу
в окно
приняв клубок от ариадны
тесей спустился в лабиринт
а чтоб идти не скучно было
с оленем шапочку связал
Свет мой, зеркальце, скажи:
кто над пропастью во ржи?
сидим на пляже атлантиды
я дочь сынишка и жена
ух ты огромная какая
волна
на съезде юных автоледи
так было и не решено
с какой причёской нужно ездить
в рено
с чего вдруг в водолазной маске
вылазит пришвин из кустов
о нет подмена это жак ив
кусто
наш город состоит из комнат
за дверью с множеством звонков
один звонок почти у пола
он для снежка и для меня
евгений в ужасе бежит из
опустошенных городов
что вслед ему глядят своими
опустошенными людьми
спросила у врача как выйти
ответил выход через час
но ровно через час открылась
передо мною дверь на вход
не спать прикрикнул надзиратель
я встал и подошол к окну
за ним невольный мой товарищъ
клевал кровавую еду
должна быть трещина в алмазе
для совершенства красоты
вот почему я вновь нажрался
и переспал вчера с другой
мы ураган назвали глэдис
теперь с ним можно говорить
и даже может быть заставить
наш дом сторонкой обойти
опасны хобби неизвестных
то взрывы то стрельба то смерть
зухра олега полюбила
с такою силою души
что даже блохи разбежались
и вши
ты солнце на тебя лечу я
на долгожданную зарю
и крыльями и жопой чуя
сгорю
прогнило дно эмаль оббита
на свалку выброшен экстаз
рассвет июль в узорной тени
олени серые как сталь
склонившись пьют из горной речки
хрусталь
какой ты грубый и не няшный
все нос воротят от ильи
напрасно он им шепчет басом
мими
а помнишь как мы отмечали
все дни рожденья ильича
несли цветы и пели песни
и страшно было спеть не так