Непонравившиеся пирожки автора scare_bird

Показаны записи 181 - 199 из 199
я расскажу про ночь на марсе сказал сергей и закурил мы ждали затаив дыханье а столбик пепла рос и рос
а вот и бог сказала мама дед взял топор отец обрез я взял рогатку а наташка зачем то хлебушка взяла
а будет так проснешься ночью и вдруг поймешь что это здесь по блеску звёзд по стуку сердца по крику странного сверчка
лежу в больнице ночь палата заходит доктор говорит ну что андрей начнем с абортом какой аборт какой андрей
лифтер зашол и лифт закрылся и лифт наверх пошел а вы остались здесь вы не успели и это вкратце ваша жизнь
мне фото в нос суют гэбисты на ней мы в солнечных лучах гуляем с кафкой по парижу какой чудовищный монтаж
войну что вёл я против женщин я проиграл но тут как раз они состарились и сами мне потихоньку в плен сдались
я улетел в глубокий космос когда мне было восемь лет а по земле шагает тело как брошенный планетоход
мне подарили дар молчанья беру с благоговеньем дар и говорю я знал я верил и бла бла бла и бла бла бла
хоть я просил как человека тамара кончила в меня такой народ уж эти бабы им лишь бы трахнуть нас и все
вставай проклятьем заклейменный и я встаю потом сажусь потом ложусь и засыпаю так мощь проклятья велика
бывает не твоя работа потом становится твоя а та твоя так и осталась лететь к созвездию кита
заходишь в вечность вдруг и видишь что смерти нет а есть июнь и белый город есть и солнце и жаркий полдень навсегда
теперь я слабый злой трусливый а сильный добрый смелый я ушел с рублём за лимонадом однажды в семьдесят шестом
теперь молчи кричать не надо дыши ни думай ни о чём сожми мою сильнее руку смотри спокойно вот оно
беру русалочку за руку русалочка русалочка она мне што а я вздыхаю она да што а я молчу
хочу лежать и чтобы вьюга протяжно выла за окном пить только чай и если думать то лишь о всякой ерунде
антон в носках дырявых в гости пришел и прячет их под стол а стол естественно стекляный и стул стекляный как назло
мне хорошо сказал евгений мне даже очень хорошо потом добавил жизнь прекрасна потом заплакал наконец