Худшие пирожки автора al cogol
Показаны записи 661 - 690 из 896
однажды кошки куклачова
меня в карете понесли
я хвать за дудку нету дудки
я хвать за хлыст а нет хлыста
нарком советский луначарский
всегда мечтал в деревне жить
чтоб утром голыми ногами
вступать в мерцающий навоз
я был в музее онанизма
там экспонатам нет числа
но лучший там такой ты знаешь
нет нет я лучше покажу
висит мария пузенкова
и птицы какают вокруг
на столб на камни на верёвку
а на неё им западло
боюсь входить в квартиру ночью
а вдруг там мёртвый вонегут
ведь я заплачу как крестьянин
и сердце выпрыгнет из рта
сижу на гречневой диете
теряю в сутки килограмм
а на планете где то лето
и где то скоро новый год
сижу в больнице возле двери
за дверью шопот или крик
а я червяк и я не слышу
но я вползу и посмотрю
люблю детей их можно гладить
по животам и по щекам
а если кушаешь ребёнка
то жир не капает на стол
пойти поставить блядский чайник
или сидеть сидеть сидеть
или лицом накрыть подушку
и пух пропитывать слезми
в кустах смешки и шевеленье
но чу эсесовский дозор
и партизаны притаились
лиш младшый давится смешком
вчера в секретных матерьялах
фокс малдер вновь блеснул умом
а скалли вечно дура дурой
опять не верит ни во что
на крыше рухнувшего дома
сидит ирина поперняк
она сидит и понимает
что обвинят во всём её
вот заживём теперь тамарка
вот скоро кончится война
и эти волосы и зубы
мы сможем выгодно продать
страшней всего когда бумага
второе место держит смерть
на третьем месте фреди крюгер
за фреди ксения собчак
здесь в каждой строчке только точки
и в почте спам и в кофе яд
и я как будда в самом центре
силён и собран и молчу
не удержать мне твой троллейбус
и не прервать хлопок дверей
что ж уезжай пусть будет пухом
бетон и скатертью асфальт
а ленин в крохотном симбирске
родился в этот светлый день
роддомов не было и мама
его родила прямо в снег
и как живой перед глазами
ильич в кургузом пиджачке
и вдруг как схватит лист бумаги
и что то пишет молоком
мой тео я нашел работу
хороший офис у метро
верстаю два цветных журнала
ну всё пока твой брат винсент
на красной плёнке проявились
дома без окон стен и крыш
деревья голые как люди
и небеса без облаков
пельмень отец поет сынишке
тихонько грустный лаллабай
спи мой сынок сварили маму
вот ты уснёшь и я пойду
обед особенный обычай
особо обожаю ох
обгрызть огромный оковалок
овцы обжареной огнём
и вдруг в кабак заходит брежнев
стоит губами шевеля
потом подходит к туалету
и дверь ломает кулаком
вблизи твое лицо похоже
на блин с глазами и в глазах
свое я вижу отраженье
и там я тоже словно блин
мой друг мой бешеный товарищ
о как то ты жывёш в москве
я слышал там потоки крови
вливаются в москвареку
мой друг лежит в кровати мёртвый
зову его бахрам бахрам
но он как все азербайджанцы
уж если что решил то всё
большие половые губы
у бегемота и слона
поменьше губы у оленя
а меньше всех у воробья
когда жена входила в спальню
он закрывал глаза она
была чудовищно прекрасна
и нестерпимо хороша
когда домой приходит ктулху
седая мама ставит суп
в кастрюльке с треснувшей эмалью
на слабый слабый огонёк
летит к тебе мой грустный смайлик
чрез ноч посредством эсэмэс
но мёртв вибратор моторолы
и пуст экран и жызнь пуста